Изобразительное и прикладное искусство на Урале

Уральская живопись развивалась под влиянием традиций древнерусской живописи и столичных культурных веяний. Наиболее полно в новом столетии была представлена иконопись. Помимо строгановской иконописной школы, возникли новые центры иконописи в Туринске (по отзывам знатоков, качество туринских икон превосходило знаменитые суздальские, они предназначались для свободной продажи и широко распространялись на Ирбитской ярмарке), в Вятском Приуралье (школа вятских мастеров находилась под влиянием петербургской и московской школ, что отразилось в заметном следовании барочному стилю).

Особое место в иконописи XVIII в. занимает Невьниская школа иконописания. Иконы невьянских мастеров отличались строгой каноничностью, но вместе с тем имели элементы барокко: нарядную и праздничную цветовую гамму, сочетание глубоких зеленых с обилием золотой краски.

Новаторство невьянских иконописцев выразилось в фоновом пейзаже с элементами реального изображения уральской природы.

Невьянская школа иконописания сложилась в середине XVIII в. у старообрядцев Среднего Урала. Характерная особенность невьянской школы — синтез изобразительных традиций до петровской Руси (ориентация на иконографию XVI—XVII вв.) и стилей нового времени (барокко, классицизм).

Во всех отмеченных центрах иконописное искусство сосредоточивалось в руках творческих династий, передававших секреты мастерства из поколения в поколение.

Параллельно с иконописью развивалось и совершенствовалось близкое ей искусство — иконостасная резьба (особенно в Тури иске и на Вятке). Традиционно высоким оставалось мастерство резчиков по дереву в Пермском Приуралье.

В XVIII в. эстетика пермской деревянной скульптуры испытала сильное влияние европейской пластики. Различные жанры светского изобразительного искусства на Урале в XVIII в. находились в начальной стадии формирования. С потребностью в проектировании промышленных и административных зданий, снятии планов местностей связано появление значительного числа чертежников и рисовальщиков.

В это время на Урале и появилась так называемая заводская графика, распространение в которой получил пейзаж (изображение завода, поселка при нем, ландшафта). Станковая живопись на Урале в этот период представлена слабо. Некоторые богатые заводовладельцы обучали своих крепостных этому искусству в Петербурге, но такие случаи оставались единичными.

Рукописные книги, в новом столетии вытесняемые из широкого обихода, продолжали активно создаваться среди уральских старообрядцев. Они переписывались не только одиночками-грамотеями. В старообрядческих центрах края (особенно при скитах) существовали целые скриптории. Нередко книжные страницы украшались иллюстрациями-миниатюрами или «лицами», как их тогда называли.

В стилевом отношении уральская книжная миниатюра отличалась оригинальностью и разнообразием. Поморская школа книжного оформления (бытовавшая в среде поморцев — одного из толков беспоповского согласия) ориентировалась на образцы древнерусского книжного искусства.

Более новаторскими по форме и злободневными по содержанию оказались миниатюры, созданные беглоноповцами — часовенными на Среднем Урале и на Зауралье.

Многие из миниатюр созданы в духе народного примитива, но отдельные образцы поражают высоким уровнем профессионализма художников и прямой композиционной и стилистической связью с европейскими гравюрами того времени.

Однако наиболее полное и яркое развитие в XVIII в. приобрела прикладная живопись, воплощенная в уральской росписи металлических изделий. Уральская посуда снискала славу далеко за пределами края, благодаря высокому качеству и художественному оформлению.

Главными центрами росписи посуды стали Невьянск и Нижний Тагил. Мастера, среди которых особой известностью пользовались нижнетагильцы Худояровы, расписывали медные и железные чайники, таканы, самовары и подносы.

Художественная роспись металла, невьянская и туринская иконопись и книжная миниатюра были взаимосвязаны и влияли друг на друга в позиционных, цветовых, общеэстетических решениях.

Новым направлением в искусстве, связанным с горнозаводским производством, становится художественное чугунное литье. Со второй половины XVIII столетия определяется центр этого искусства — Нижнетагильский и казенный Каменский.

Заслуженным спросом пользовались ажурные решетки, ограды, ворота, отливки скульптур (статуй и бюстов), которые в большом количестве отправлялись по заказам в Петербург, Москву для украшения загородных царских резиденций, домов и особняков знати.

Камнерезное искусство, возникшее на Урале в XVIII в., также удовлетворяло запросы столичной знати. На камнерезных фабриках изготовлялись декоративные вазы и чаши, каминные доски, столешницы и консоли, ларцы, шкатулки и подсвечники из полудрагоценных поделочных камней (горного хрусталя, яшмы, топазов, сердоликов) и мрамора.

Самое крупное камнерезное производство развивалось на Екатеринбургской гранильной фабрике, начавшей выпускать свою продукцию в 50-е гг. XVIII в. Больших успехов добились в этой области и мастера Северского завода А.Ф. Турчанинова.

Произведения камнерезного искусства и чугунного художественного литья, ставшие особенно многочисленными во второй половине XVIII в., были выполнены в стиле русского классицизма.

Из народных художественных промыслов Урала наиболее распространенной оставалась резьба по дереву, которой славились, в частности, вятские мастера. Народные умельцы занимались плетением, изготовлением расписной посуды из бересты, глины, кружевным промыслом.

Не утрачены были в XVIII в. секреты керамического производства, развивавшегося в Пермском Приуралье. Музыкальная культура Урала в XVIII в. была представлена церковным певческим искусством и фольклорной традицией.

Более чем кто-либо традиции древнерусского певческого мастерства сохраняли старообрядцы. Особенностью этого вида искусства была одноголосая форма пения. Традиция такого пения бережно поддерживалась благодаря обучению молодежи музыкальной грамоте по старым крюковым книгам (знаменное нотное письмо), а кроме того ученики осваивали определенный круг напевов на слух, «по гласу». Устная передача основных модельных пансион приводила к их вариациям, порождая новые, наполненные местным колоритом распевы: «сибирский», «екатеринбургский», «струнный». Исполнение мирских песен у старообрядцев не поощрялось, а в некоторых согласиях (филиппинцев, федосеевцев) прямо запрещалось как «бесовское».

В среде православного («никонианского») населения Урала распространены были многоголосные, «партесные» песнопения, официально утвержденные церковью в конце XVII в. Хотя церковные власти не допускали авторской обработки уставного пения, они не могли исключить ее полностью.

Партесные обработки обиходного напева бытовали в рукописных певческих книгах, которые создавались на Урале в православной среде и в XVIII в. Одним из местных центров переписки нотных книг продолжало оставаться строгановское Усолье.

Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter.